Белорусский артист: «Без пиратского софта, музыки, фильмов выросло бы совсем другое поколение»

С сегодняшнего дня в Беларуси к административной ответственности смогут привлекать не только за сам факт незаконного использования и распространения контента, но и за хранение с целью распространения. Это происходит на фоне активной борьбы с пиратством у наших восточных соседей. Однако некоторые белорусские правообладатели считают, что рубить с плеча не стоит: пиратский интернет стал для музыкантов PR-площадкой, а зарабатывать нужно на концертах.

4 апреля в Кодекс об административных правонарушениях внесен ряд изменений. Среди прочего в нем появился новый состав правонарушения: «Хранение с целью распространения контрафактных экземпляров произведений, записанных исполнений, фонограмм, передач организаций эфирного и кабельного вещания». За «расшаренный» диск с пиратской музыкой, фильмами или софтом нерадивый пользователь может получить до 8,4 млн рублей штрафа.

— Формально, распространять музыку без разрешения автора — нелегально. Другое дело, насколько это является грехом в сознании людей, — говорит вокалист белорусской группы «J:Морс» Владимир Пугач. В свое время он закончил ЕГУ по специальности «международное публичное право», писал диплом по международному торговому праву, работал юристом. Когда увлекся созданием музыки, то переквалифицировался в область авторского права. До 2006 года у артиста была собственная юридическая контора, но последние 10 лет он занимается исключительно музыкой.

О борьбе за интеллектуальную собственность Владимир может говорить как юрист, правообладатель и обычный белорус.

— Уже на заре становления интернета существовал файлообмен и были сервисы, которые позволяли покупать легальный контент. Но в стране не существовало биллинга, да и карточки были у небольшой части населения. А если при всем желании ты не можешь получить файл из официального источника, то выбираешь наиболее естественный путь и скачиваешь его.

Владимир о пиратстве знает не понаслышке. Сталкивался с его проявлениями еще в 90-х. По сравнению с теми временами поменялись формы контрафакта. Если раньше это были физические носители (диски, кассеты), то сейчас это цифровые файлы.

— В те годы существовала организация «Белорусское музыкальное агентство», которая занималась охраной авторских прав как белорусских артистов, так и зарубежных. Уже тогда были рейды по складам с арестами контрафакта.

Сейчас все это переместилось в виртуальный мир. Как мне кажется, доказать нарушение авторских прав стало еще сложнее. А пиратство обрело настолько массовый характер, что в каждом офисе можно найти нелицензионную Windows.

В принципе, так было и в 90-х, когда общество проходило период первоначального накопления интеллектуального капитала. Не всегда легально. Это правда жизни. Если бы на тот момент у подрастающего поколения не было доступа к пиратскому софту, видео и музыке, возможно, выросли бы совсем другие люди.

Владимир вспоминает времена, когда альбомы «J:Морс» выпускались исключительно на дисках. Уже спустя два-три дня их можно было найти на файлообменниках. Бороться с этим особенно никто и не пытался, потому как смысла воевать с тысячеголовой гидрой не было.

— Сейчас мы сами выкладываем свои песни в интернет для прослушивания и скачивания. Параллельно даем ссылку на несколько платных платформ (iTunes, например). Диски с новым альбомом «Воздух» тоже продаем, но теперь это уже дополнение к цифровому контенту — разновидность сувенира для тех, кому понравился альбом. Кто хочет, тот купит. Конечно, не сказать, что это суперэффективно… Я отдаю себе отчет, что в любом случае будут бесплатные скачивания. Так устроен мир, а бегать размахивать сабелькой… выглядит смешно.

Мне нравится, как в этом плане работает Борис Гребенщиков. Он публикует свои альбомы на площадке Kroogi, где каждый пользователь может заплатить за продукт столько, сколько посчитает нужным.

— Возможно, интернет с его неконтролируемым пиратством превращается в PR-площадку для исполнителей?

— И уже давно. До конца 90-х артисты по всему миру больше зарабатывали на продаже компакт-дисков, а концертные туры были скорее рекламной кампанией альбома. Затем ситуация поменялась: рынок физических носителей постоянно терял обороты и артисты стали зарабатывать на шоу. Пластинки и диски превратились в компонент имиджа. Заработок — это твоя работа, твои концерты.

И, в принципе, это хорошо. Не дает расслабиться: в феврале в столице мы организовали большую концертную презентацию альбома «Воздух», а 19 апреля будем играть совершенно другую, уже акустическую программу. На осень тоже есть интересные планы.

Некоторые правообладатели тратят большие ресурсы, чтобы зачистить интернет от контрафакта: что-то можно отыскать щелкнув пальцами, для чего-то приходится повозиться. А потому пользователю оказывается проще пойти и купить лицензионный продукт, чем тратить время на поиски пиратского.

— Правда, сейчас в интернете появилось достаточно много платформ, где можно купить музыку. И многие ее покупают, потому что это просто, это гарантированное качество.

Владимир высоко оценивает белорусский закон об авторском праве. Но, по словам музыканта, корни всех проблем растут из правоприменительной практики.

— В общественном сознании людей нарушение авторского права не является преступлением. Логика простая: если что-то можно взять бесплатно, все берут и никто не наказывает, то почему бы и мне не взять бесплатно? Это в природе человека, и ничего странного в этом нет.

Ужесточение наказания за распространение контрафакта само по себе не так важно. Важнее — неотвратимость наказания. Дело ведь не в том, что люди испугаются больших штрафов. Люди испугаются только тогда, когда поймут, что попадутся.

— В стране существует орган коллективного управления авторскими правами при Национальном центре интеллектуальной собственности. Эта структура работает давно и работает хорошо. Сотрудничеством с ними я доволен. Если сейчас происходит ужесточение статей в административном кодексе, то, видимо, государство думает о регулировании данной сферы. Не уверен, что это пропорционально скажется на количестве дел и привлеченных к ответственности людей, но лишний стимул к росту правовой культуры даст.

Владимир отмечает, что высокий уровень индивидуальной правовой культуры — это следствие хорошей жизни.

— Говорят, что в Беларуси развивается IT-рынок. Возможно, следствием его развития в том числе станет и рост правовой культуры, когда для человека не будет странным платить за софт.

В музыкальной индустрии программные рабочие инструменты стоят очень дорого. Но многие белорусские студии, когда это связано с производственной необходимостью, переходят на легальный софт: есть возможность обновляться, нет головной боли с пиратскими программами, которые в ответственный момент ломаются.

— Обыватели оправдывают пиратство недостатком денежных средств: «за музыку заплачу, за „коммуналку“, а на хлеб денег не останется».

— Если не будет денег на хлеб, вспыхнет бунт. А станут ли бунтовать интернет-пользователи, если прикрыть доступ к нелегальному файлообмену? Сильно сомневаюсь. Пирамида потребностей по Маслоу говорит, что эстетические запросы относятся скорее к роскоши, чем к предметам первой необходимости — еде и воде. Заявления в духе «как же мы будем без этого жить» немного лукавые.

Когда в магазине продавец на кассе отлучился, кому придет в голову стащить Snickers? Продавца ведь нет. Взял и пошел. Но так никто не делает, потому что уровень правовой культуры не столь низок, такое поведение покажется странным.

К этому мы придем и в сфере охраны авторских прав. Надо, чтобы отношение к пиратству поменялось в головах, а не в законодательстве. По мере роста доступности безналичных расчетов, по мере развития удобных платных площадок. И нет смысла решать это революционными методами. Это решится само по себе, эволюционным путем.

О том, что глобальных изменений в укладе жизни общества от новой редакции ст. 9.21 КоАП ждать не стоит, говорит юрисконсульт Андрей Зятьков.

— В том или ином виде эти статьи уже существовали в старой редакции или в ст. 201 Уголовного кодекса. Теперь она будет «смягчена» административной преюдицией. Глобальных изменений нет, но они появятся, если начнутся активные привлечения к ответственности нарушителей.

Изначально данные статьи из КоАП и УК преследовали логичные цели и были построены на том, чтобы пресечь незаконную торговлю пиратскими дисками и подделками. Только потом информационные технологии шагнули так далеко, что законодательство растерялось и находится в замешательстве до сих пор.

Юрист считает, что борьба с пиратством должна осуществляться в случае с теми, кто зарабатывает на этом деньги, занимается массовым нелегальным распространением.

— В России в «вечный бан» отправляют Rutracker, а не скачавших что-то оттуда граждан, поскольку они добросовестно полагают, что весь контент легален. Подобные ресурсы делают большие деньги на пиратском контенте, а всю ответственность пытаются переложить на плечи тех, кто им эти деньги приносит. Кто-нибудь слышал о штрафе за ношение подделки штанов Adidas? Нарушаются же авторские права!

Несомненно, с точки зрения цивилизованного общества защита авторских прав необходима, но в первую очередь надо отталкиваться от реалий места и времени. Если бы закон так сурово соблюдался в конце 90-х — начале нулевых, то у нас не развилась бы так мощно IT-отрасль, которая стала гордостью страны. Есть над чем задуматься.

Читайте также:

• Это были 1990-е. Рождение и смерть бизнеса по продаже видеокассет и дисков
• «Нет смысла воевать с интернетом». Rutracker рассказал, как делится тем, что нельзя купить
• Адвокат Сергей Зикрацкий: через 3 года уже мало кто сможет заявить: «Я использую только пиратское из принципа»

Перепечатка текста и фотографий Onliner.by запрещена без разрешения редакции. nak@onliner.by